Наверное все знают историю о том, как царь Пётр колокола переплавлял в пушки.
Шведы одержали победу под Нарвой. Русские потеряли множество пушек. Пётр I тогда в Новгороде проживал, смотрел, как город окапывают: шведов ждали…
Сидит царь под окошком и видит, что перед домом ходит незнакомый человек: по рваному платью судя, посадский, но очень прилежно и без страху ходит перед царскими очами. Послал царь спросить боярина, чего тот человек хочет, а посадский отвечает: хочу-де помочь государеву горю.
Ведут человека к царю, спрашивает царь посадского:
— Какие у тебя ко мне дела? Только говори короче!
— Всемилостивейший государь, — говорит тот посадский человек, — хочу помочь твоей беде. Знаю, потерял ты пушечный наряд и гадаешь, где достать медь на литье новых пушек.
— То правда, — сказал царь, — но разговор твой без пользы.
— Всемилостивейший государь, пропился я и задолжал, заложился, вели поднести чарку вина, умираю с похмелья, а денег нет ни полушки.
— По дерзости судя, он с делом пришёл, — сказал царь. — Дать ему чарку!
А тот дерзкий человек отвечает:
— Вели дать ещё чарку для смелости, потому что скажу я чрезвычайное дело.
— Томишь! — осердился царь. — Плесните ему ещё чарку!
Выпил посадский и говорит:
— Теперь стало все яснее и легче. Так слушай: меди у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придёт, он те колокола снимет да увезет — так он в лихое время уже здесь делал. Снимем-ка, царь, колокола сами, отольём пушки, врага одолеем: Бог сильных любит! А когда возьмём у шведа пушки, Богу колокола вернем.
Так и сделали.
Пред очи Государыни Екатерины как-то была представлена делегация духовенства, которые изложили ей свою просьбу: «Царь-де, батюшка, Пётр Великий, колокола на пушки изволил перелить, а когда их снимал, то обещал вскорости вернуть. Да так и не вернул. Не поспособствуете ли Вы в нашем горе, Матушка?»
На это Екатерина II полюбопытствовала, обращались ли с этой просьбой к самому Петру I?
— Да, — ответили ей. — И даже петиция оная с тех времён у нас сохранилась.
Императрица пожелала на неё взглянуть, и когда та была ей вручена, увидела кроме прочего и резолюцию на ней начертанную: «А х..я вам моего не надо?» И подпись: «Пётр I». После чего Монархиня попросила подать ей перо и чернила, и своей царственной ручкой начертала: «А я же, как женщина, даже этого предложить не могу».
